«Миссия театра “Морошка” – приумножать славу Санкт-Петербурга, как родины уникального народно-сценического жанра и адаптировать его к современным условиям»
Театр песни и танца «Морошка» начинал свой путь как самодеятельная студия энтузиастов, но вскоре, благодаря усилиям театрального менеджера, балерины и актрисы Надежды Полтавченко, стал одной из ярких «визитных карточек» нашего города.
Янина Гурова: Театр «Морошка» все больше привлекает к себе интерес жителей Санкт-Петербурга, в том числе благодаря своей уникальности и постоянному творческому развитию. А с чего все начиналось?
Надежда Полтавченко: Мы уже прошли не простой 10-летний путь. До появления «Морошки» в Ленинграде–Санкт-Петербурге ничего подобного не существовало. Народно-сценический жанр – то есть когда мы берем за основу фольклорное произведение – русскую народную, скажем, песню, далее с ней работают специалисты с академическим образованием – композиторы, аранжировщики, хореографы и режиссеры – развивался преимущественно в Москве, на Кубани, в Красноярске и т.д. Мы хорошо знаем хор имени А.А. Александрова, ансамбль танца Игоря Моисеева, ансамбль танца Сибири им М.С. Годенко и др. Однако, что поразительно, именно Санкт-Петербург, говоря современным языком «дал старт» народно-сценическому жанру как таковому в далеком 1888 году. Потому что именно в Петербурге Василий Андреев, который вместе со скрипичными мастерами императорских мастерских создал концертную балалайку, ставшую в итоге академическим инструментом, и «запустил» ее в триумфальное шествие по миру. И в этом смысле, миссия нашего театра – приумножать славу Санкт-Петербурга, как родины уникального народно-сценического жанра и адаптировать его к современным условиям.
Я.Г.: Что вас отличает от имеющихся народных коллективов в нашей стране?
Н.П.: Основное отличие нашего коллектива – это триединство музыки, песни и танца. У Моисеева – симфонический оркестр (а не оркестр русских инструментов), у александровцев – военная стилистика и это уже совершенно отдельная история, у хора им Пятницкого – за программу всего 2 или 3 хореографических номера, что, честно говоря правильно, они же хор! А мы – театр, поэтому у нас, во-первых, все номера театрализованы (костюм, реквизит, декорационное оформление), в во-вторых – каждому цеху отводится честная 1/3 программы.
Я.Г.: В свое время подобные Вашему направлению коллективы называли «певцами советской власти». Вы придерживаетесь такой же концепции?
Н.П.: Да, действительно, так было. Хотя Сам Игорь Александрович – 115-летие которого мы отмечали всей страной на этой неделе – никогда в партии не состоял, за что периодически «получал по голове». И будем честны – в начале ХХ века эти коллективы создавались как инструмент политического влияния нашей страны на международной арене, а хор Александрова, до сих пор, например, называют «поющим оружием России». Но. Давайте смотреть на ситуацию объективно. Во-первых, все страны гораздо более агрессивными способами «продвигают» себя на мировой арене – чего только стоят Голливуд, Цирк дю Солей и т.д., а во-вторых – я патриот своей страны и русской культуры. И, пожалуй, главное – поддержка народной культуры в части финансирования профессиональных коллективов народно-сценического жанра – одна из важнейших государственных задач, на мой взгляд. Потому что это поддержка и сохранение нашего культурного кода, нашей самоидентичности, нашего национального самосознания так как это является одной из важнейших задач по сохранению нашей самобытности и передачи отношения к ней от поколения к поколению. Технология производства творческого продукта такова, что она не может осуществляться без поддержки государства. И хотя мы умеем и можем зарабатывать, правда, к сожалению, в большинстве своем за счет иностранного зрителя, без государственной поддержки в этом жанра профессионально работать, конечно же невозможно. Примеров таких нет, на сегодняшний день.
Я.Г.: Как Вам кажется, почему не состоялось ничего подобного в советское время в Ленинграде?
Н.П.: Потому что не было политического заказа от властей на этот жанр и понимания необходимости его развивать – он развивался по всему советскому союзу, но только не у нас, возможно потому, что всегда был сильный классический балет, Кировский театр и серьезные филармонические коллективы с мировыми именами, видимо считалось, что для узнаваемости города этого достаточно. Также вполне вероятно все это связано и с тем, что Санкт–Петербург ассоциируется с Европой, где этого жанра никогда не было.
Я.Г.: Тем не менее самобытная фольклорная культура развивается в нашем городе, пользуетесь их источниками?
Н.П.: Обязательно! Фольклорный материал обязательно нужно собирать. Когда мы готовим новую постановку, то начинаем именно с этого – с поиска интересного, самобытного фольклорного материала. И только найдя его, дальше в работу включаются композиторы, аранжировщики чтобы сделать этот материал интересным современному зрителю, чтобы сохранить его и вывести, заинтересовать широкую аудиторию.
Я.Г.: Сколько лет шли творческие поиски себя на этом культурном пространстве?
Н.П.: На протяжении двух лет проводила исследовательскую работу, изучала предмет, осматривала материалы. И в общем, честного говоря, продолжаю заниматься этим и по сей день, правда не так плотно. Поэтому могу сказать, что создан коллектив – в 2009, а миссия, цели и задачи сформировались только к 2015. Это был долгий путь исканий.
Я.Г.: На последнем концерте я для себя отметила хорошую пластику у вокалистов, как они занимаются?
Н.П.: В нашем театре вокалисты обязаны заниматься адаптированным классическим танцем, чтобы умело владеть своим телом. Это облегчает возможность хореографу создавать пластику для них. Считаю, что триединство хора, балета и оркестра, в том числе должно проявляться в умении, например, вокалистов хорошо двигаться в номерах!
Я.Г.: Как формируется состав коллектива?
Н.П.: Музыканты все с консерваторским образованием. Балет в основном из университета культуры, вокалисты из разных петербургских ВУЗов. Мы обязательно с артистами проговариваем миссию театра, обязательно работаем не только над ролью, но и над тем, зачем и почему мы выступаем здесь и сейчас.
Я.Г.: Как происходит проработка номеров и составление концертной программы?
Н.П.: Проработка номеров как в театре, готовится и репетируется. Концертной драматургией занимаюсь я, а вот огромный пласт творческо-репетиторской работы несут на себе молодые и очень талантливые ребята – балетмейстер Елена Викинг, к слову обучавшаяся хореографии как раз по системе Игоря Моисеева и дирижер, студент Консерватории Виталий Силиванов. Как только я ставлю задачу – готовить тот или иной номер, они буквально его «рвут на части» своим творческим азартом. Это, конечно, очень здорово и думаю, это то творческое ядро, вокруг которого держится наш театр. Могу с гордостью сказать, что мы выпускаем около 12 новых номеров в год! И это, конечно, общая заслуга коллектива! Но, помимо плановой работы, иногда «сваливаются» внеплановые задачи – например, мы принимали участие в программе закладки первого камня в основание памятника «Свеча памяти», открытого год назад в центре Иерусалима. Конкретно для данной церемонии, чтобы вписаться в контекст данного мероприятия создали авторский номер, учитывая не самую удобную площадку.
Я.Г.: Как сформировался состав оркестра?
Н.П.: Состав оркестра был продуман нашим дирижером Виталием Силивановым, лауреатом Всероссийских и Международных конкурсов. Он же продумал количество инструментов и какие именно должны быть. Сейчас мы сотрудничаем с композитором Елизаветой Панченко (ученицей Сергея Слонимского), которая готовит для нас оригинальные аранжировки. Иногда именно она оговаривает какие нужны дополнительно инструменты.
Я.Г.: Мне понравилось на концерте и то, что вокалистки все истинно русские красавицы, не выхолощенные как эстрадные исполнительницы. Насколько европейская публика доброжелательна?
Н.П.: С европейской публикой ситуация очень непростая. Отношение к русским артистам сильно изменилось на фоне обще политических напряжённых отношений, это стало остро ощутимо. В период обострения санкций на наших концертах первые номера проходят в напряжении. К середине концерта зрители погружаются в атмосферу и восторженно принимают. Раньше мы этого не замечали. Выходит, что сегодня мы фактически занимаемся работой по выстраиванию дружеских и заинтересованных отношений иностранцев к России. Очень часто видя их восторженную реакцию на наши выступления, думаю, у нас это получается.
Я.Г.: Театр много гастролирует по миру?
Н.П.: Начиная с 2010 года мы активно ездили по всему миру, гастролировали в 12 странах за это время (Франция, Бельгия, Алжир, Мальта, Ирландия, Чехия, Китай, Греция, Великобритания и т.д.).
Для Ирландии, например, мы подготовили специально номер на одном из местных диалектов, замешав с «Калинкой» и так спели, что публика ее узнала. Это очень нас приободрило и посол в Ирландии Максим Пешков поддержал нас, высказывая много комплиментов. Нам повезло с концертным залом, потрясающей акустикой и мы выступили на аудиторию в 2000 человек.
Я.Г.: Как проходили гастроли в Китае, где любят все русское?
Н.П.: Меня поразили технические возможности, работоспособность и организованность сотрудников, которые оперативно решали вопросы, на которые в других странах уходит несколько часов. Китайская публика принимала нас очень хорошо. Любовь к русской культуре сводится к тому, что «Катюша» для большинства из них уже национальная песня.
Я.Г.: Как родилось название?
Н.П.: Название искали очень долго, изначально идею назвать театр «Морошка» я отмела. После стала читать, что собственно означает название ягоды и нашла, что она северная, капризная, очень редкая и растет в том числе в нашем регионе. Ее еще называют царской ягодой за ее уникальность и необходимость бережного сбора и хранения. Александр Сергеевич Пушкин также очень любил ягоду морошку. После этого название утвердилось благодаря ментальной связи.
Я.Г.: Театр имеет опыт участия в съёмках различных проектах?
Н.П.: Да. Например, когда проходил мировой чемпионат по футболу английская телекомпания снимала заставку, предваряющую трансляции. И организаторы много ездили по стране и искали самобытные коллективы и выбрали нас. Полутораминутная заставка транслировалась по всей Великобритании, да и в нашей стране. Это был очень интересный опыт, с точки зрения работы в профессиональной съемке, кинооператоры, выстраивали хорошую картинку
Я.Г.: Как «Морошка» преодолела пандемию?
Н.П.: Да, конечно, пандемия и нас заблокировала, почти 7 месяцев мы вообще не выходили на сцену, что для артистов, конечно, губительно. О деньгах я вообще говорить не хочу, это моя глубокая боль. Спасибо Комитету по культуре, благодаря выделенной субсидии – это просто спасло труппу от исчезновения, но и так многие артисты пошли в такси или в курьеры… Но эти обстоятельства и закаляют. Перешли в online. Представляете, за месяц трансляций на наших каналах YouTube и Instagram собрали уже более 2 000 просмотров! Но, конечно – ждем не дождемся возврата в очное общение и надеюсь, что на очных концертах зрителей будет не меньше, чем просмотров!
Узнать больше о Театре песни и танца «Морошка» Вы можете на официальном сайте https://moroshka-spb.ru/
Все фотографии из личного архива Н. Полтавченко