Героями Великой Отечественной войны являются те, кто непосредственно воевал за Родину, погибшие, умершие от ран фронтовики и чудом вернувшиеся домой. Но героями являются и те, кто работал изо всех сил на победу в тылу, это и взрослые, и дети. Потомки тех, кто выжил и тех, кто погиб, обязаны эту память хранить.
Вспоминая о Великой Отечественной войне хочется рассказать о девушке, хотя, скорее, даже четырнадцатилетнем подростке, Нине Андреевой-Васиной, которая встретила войну в родном Ленинграде. Всю блокаду она была в осажденном городе и всеми своими небольшими силами помогала фронту, приближая долгожданную Победу. Рассказы об этой страшной странице в ее жизни были немногочисленны. Но и этого хватало, чтобы содрогнуться от того, что всем блокадникам пришлось пережить. Война пришла в ее жизнь, когда она училась в седьмом классе школы.
Уже 8 июля группа армий «Север» должна была продолжать стремительное наступление на Ленинград, разгромив войска Северо-Западного фронта и отрезать Ленинград с востока и юго-востока от остальной территории СССР.
28 августа 1941 года генерал Гальдер подписал приказ верховного командования сухопутных сил вермахта группе армий «Север» о блокаде Ленинграда:
«…На основании директив верховного главнокомандования приказываю:
- Блокировать город Ленинград кольцом как можно ближе к самому городу, чтобы сэкономить наши силы. Требований о капитуляции не выдвигать.
- Для того чтобы город, как последний центр красного сопротивления на Балтике, был как можно быстрее уничтожен без больших жертв с нашей стороны, запрещается штурмовать город силами пехоты. После поражения ПВО и истребительной авиации противника, его оборонительные и жизненные способности следует сломить путем разрушения водопроводных станций, складов, источников электроснабжения и силовых установок. Военные сооружения и способность противника к обороне нужно подавить пожарами и артиллерийским огнем. Каждую попытку населения выйти наружу через войска окружения следует предотвращать, при необходимости – с применением оружия…».
7 сентября 1941 г. немцы взяли Синявинские высоты, затем овладели Шлиссельбургом и замкнули Ленинград в полукольцо, с юга отрезав от Большой земли. А накануне, 6 сентября, Гитлер выпускает Директиву № 35. Ее смысл прост: если Ленинград будет взят, немцам придется кормить население и нести за него ответственность. Поэтому Ленинград НЕ БРАТЬ! По предвоенным данным, численность жителей, включая пригороды, превышала 3 млн человек. Не иголка, чтобы спрятать в стогу военной неразберихи. В последующие 2-3 недели военная бюрократия Рейха активно обменивается соображениями о том, как быть с осажденным городом.[2] Для немецкого командования необходимо было как можно быстрее покончить с городом. Фюреру предлагалось несколько вариантов действий. По одному из них предлагалось обнести город проволокой под напряжением с охраной из автоматчиков, выпустить женщин, стариков и детей, мужчин оставить и изолировать. Но этот вариант был отвергнут, поскольку в городе могла возникнуть эпидемия и перекинуться затем на самих немцев. Был вариант и такой – подавить очаги сопротивления и оставить город финнам, пусть, что хотят, то и делают. Таким образом ответственность с самой Германии, естественно, снимается. И группу армий «Север» можно было бы повернуть на Москву. Вначале немцы остановились на третьем варианте развития событий – «поскольку Ленинград оборонялся подобно вооруженной крепости, его население следует рассматривать как военную цель, город герметически изолировать и обратить в пыль артиллерийскими обстрелами и бомбежкой». В конце концов, «12 октября командование вермахта, опираясь на опыт боев в Киеве, выпускает общий приказ, прямо запрещающий германским частям входить в городские кварталы Ленинграда (а заодно уж и Москвы). Велено долбить на расстоянии, вдумчиво и без суеты».
В июле 1941 года, детей из школы, где училась Нина, собирались эвакуировать, составлялись списки тех, кто согласен поехать в эвакуацию, а поскольку город был отрезан от остальной страны, никакой информации о состоянии на фронте не поступало, только одни слухи, и многие не верили в то, что фашисты смогут так близко подойти к Ленинграду, и собирались остаться в городе. Мама Нины, Прасковья Сергеевна, тоже сомневалась, но все-таки собрала дочку в дорогу. Эвакуация, предполагалась вглубь страны, вначале по направлению через Лугу… Была назначена дата поездки, и вдруг, перед самой поездкой, Прасковья Сергеевна, словно чувствуя недоброе, передумала отпускать дочь, оставив ее с собой в городе. Предвидение – иначе не определишь то, что произошло. Тот поезд, на котором ехали дети, под Лугой попал под артобстрел, и погибли все, кто ехал в нем…. Из Нининого класса остались только несколько одноклассников, которых родители не отпустили. Прасковья Сергеевна, видимо, каким-то шестым чувством определила, что такое развитие событий возможно. Родители сами оставшиеся в городе или эвакуированные в другие места не могли знать, как и где погибли их дети.
Первая попытка захвата города была предпринята немецким командованием 10 июля 1941 года. Они хотели танковыми дивизиями перерезать магистраль у Чудова, а другие дивизии должны были рваться к городу через Лугу. В Ленинграде, конечно, не знали и не ожидали, что враг с такой скоростью подойдет к границам Ленинградской области.
Так Прасковья Сергеевна с Ниной остались в Ленинграде. Постепенно в городе закончилось продовольствие и постепенно пришли страшные дни. Об этом очень много написано, заново писать об этом слишком тяжело. Конечно, о продолжении учебы речь не могла идти – все школы были закрыты. Как и все подростки в Ленинграде, Нина пошла работать на фабрику в Апраксином дворе, где шили одежду для фронта. Нина, не умея шить, за короткое время научилась, и пока были силы шила варежки для фронта. Так как транспорт стоял, ходила пешком от своего дома 96/1 на Невском проспекте в Апраксин двор. Если вдруг начиналась бомбежка, бежала в укрытие, бомбоубежище, если таковое встречалось, но большей частью все падали ниц, закрывая голову руками. Ну, а дальше, как повезет… Эти страшные дни, когда каждую секунду понимали, что она может быть последней в их жизни, Нина запомнила на всю жизнь. Однажды, бредя на работу – сил было все меньше, попала под сильнейший артобстрел на Аничковом мосту – какая-то женщина, толкнув, упала прямо на нее, закрыв своим телом от пуль. Кто знает, может, именно после этого артобстрела осталась метина на постаменте одного из клодтовских коней…. Приходилось снимать с крыши дома «зажигалки», маленькие бомбочки, которые сбрасывали с немецких бомбардировщиков. Брали варежками из суровой ткани и бросали в ящики с песком, которые были притащены на крышу. Ввели продовольственные карточки, Нина ходила отоваривала свою и мамину карточку, пока были силы. Позднее она вспоминала – продуктов в городе становилось все меньше, нормы по карточкам изменились тоже, и это привело к страшному голоду. Завозить продовольствие было неоткуда — все пути к городу были отрезаны. Ленинградцы падали в голодные обмороки прямо на улице. О случаях каннибализма Нина не помнила или не говорила, но наверняка сходившие с ума от голода люди могли идти и на такое, во всяком случае животных, кошек и собак, на улицах не стало…. С каждым днем все больше смертей было от голода и истощения. Нина не любила об этом вспоминать, вначале изможденные люди, завернув во что-нибудь умершего родственника, ребенка пытались отвезти на санях хотя бы в сторону кладбища, но потом и на эти силы уже не стало. Трупы лежали на городских улицах, их некому было убирать. И вот что Нине отчетливо запомнилось: зимой 1942 года были такие сильные морозы, что в городе не было эпидемий, несмотря на то, что покойники так и оставались лежать на улицах. Было страшно холодно, откуда-то достали буржуйку и сжигали мебель в ней, ту мебель на которую хватило сил, чтобы разломать ее. Прасковья Сергеевна с Ниной уже понимали, что, скорей всего, они не выживут и уже смирились, но однажды раздался неожиданный стук в дверь. Каким-то невероятным образом в город прорвался однополчанин мужа Нининой сестры, у него тоже в городе оставались родственники. Прорвался он из Эстонии, где они воевали. Муж сестры, Максим Савватеевич Савватеев, умолял передать им две буханки хлеба. И этот человек, просто святой, по словам Нины и Прасковьи Сергеевны, как они потом вспоминали, довез буханки хлеба! Так именно этот привезенный хлеб в прямом смысле спас им жизнь.
Позднее Нина немного рассказывала о блокаде, слишком это тяжелые воспоминания… Но говорила, что ни у кого, кого знала в блокадном Ленинграде, никогда не покидала вера в победу страны – вот такая сила веры была присуща именно советским людям.
День снятия блокады Ленинграда, продолжавшейся 900 долгих дней и ночей, наконец наступил 27 января 1944 года, когда удалось полностью сломить сопротивление фашистов и прорвать кольцо. В этот день в Ленинграде впервые за время блокады прогремел праздничный салют. Нина, изможденная, но невероятно счастливая, встретила салют на ступеньках Военно-Морского музея. Невероятно, но снимок неизвестного автора увидели родственники Нины на просторах интернета уже после ее смерти, через 3 года — как будто с неба была прислана весточка и именно в этот памятный день 27 января, тем более, что и именины Нины приходятся как раз на этот же день….
Прасковья Сергеевна и Нина прошли все ужасы блокады и остались живы. Едва была снята блокада, ленинградцы, немного придя в себя, бросили все силы на быстрейшее восстановление города. Работали по 10-11 часов, несмотря на то, что война продолжалась, оставшиеся в живых ленинградцы пытались поскорее вернуть городу прежний вид. Победу Нина встретила уже учащейся вечерней школы, ведь из-за начала войны она закончила только 7 классов. В победный 1945 год ей было уже 17 лет — в обычную школу идти было уже поздно. А закончить 10 классов было просто необходимо. И на выручку пришли вечерние школы, которые открывались во всех районах города. В одну из них и пошла наша героиня. Было трудно вспоминать забытые школьные знания, но Нина, преодолев все, успешно закончила 10 классов за 1 год, получив диплом об окончании десятилетки в 1946 году. Она была чистым гуманитарием – ее всегда интересовали гуманитарные предметы, особенно русский язык и литература, поэтому, недолго думая, подала документы в Государственный педагогический институт имени А. И. Герцена, который не так давно вернулся из эвакуации с Урала, из города Кыштыма. В 1947 году стала счастливой обладательницей студенческого билета. Она поступила на педагогический факультет института. Но через год поняла, что педагогика не ее стезя — ей хотелось получить более глубокое образование. Для этого Нина перевелась в Ленинградский ордена Ленина государственный университет, ее не смутило даже то, что пришлось переводиться снова на первый курс.
Во время учебы, заинтересовавшись русскими народными говорами, решила стать языковедом. В определении своей будущего призвания, которому Нина посвятила всю свою жизнь, сыграл филолог, славист, профессор, член-корреспондент Академии наук СССР Федот Петрович Филин. В дни празднования Победы в Великой Отечественной войне хотелось бы сказать об этом интересном человеке подробнее. Федот Петрович прошел всю войну. 3 июля 1941 года он вступил в ряды народного ополчения. Сначала был ответственным секретарем партбюро артполка, затем старшим инструктором и лектором политотдела 42 армии, а в 1943 г. был назначен старшим инструктором 7-го отдела Политуправления Ленфронта. Участвовал в боях на Ленинградском фронте… Ф. П. Филин награжден орденами Красной звезды, Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и др. В наградном листе на орден Отечественной войны указано: «Майор Филин Ф. П. участвовал в боях под Гатчиной, Красным Селом и Петергофом (в 1941 г.), под Ленинградом (в 1941—1944 гг.), под Псковом, на Карельском перешейке и в Эстонии (1944 г.). По заданиям Начальника Политуправления фронта систематически выезжал на передний край, организовывал звукопередачи, засылку военнопленных и оказывал помощь политорганам армий и дивизий. Показал себя, как авторитетный и дисциплинированный офицер. Проводил широкую информационную и пропагандистскую работу (обзоры, лекции, выступления в печати). На Курляндском участке Ленинградского фронта в апреле — мае 1945 г. находился в командировке в армиях и дивизиях, проводил засылку парламентеров в расположение противника, опрос пленных и составление информационных материалов. Проявил инициативу в работе, в боевой обстановке показал себя, как смелый офицер». [5] В 1954 году Филин возглавил Словарный сектор Института языкознания.
Возвратимся к нашей героине — Нина Андреева-Васина, еще будучи студенткой, ездила в экспедиции, записывала диалектные слова в разных районах России. Интересной была поездка в Опочку Псковской области, точнее в глухую деревню Опочецкого района области, откуда Нина привезла много карточек с записями уникальных диалектных слов, которые по праву влились в огромнейшую Картотеку диалектных слов. И после успешного окончания Университета Нина становится сотрудником Института языкознания, именно его Словарного сектора. Постепенно, окунувшись в диалекты, диалектную лексику Нина Ивановна утвердилась в понимании того, что правильно выбрала свой путь, что это действительно ее призвание. Ведь диалектные слова являются изюминкой самобытного народного языка, это своеобразная память об истории народа, и о его культуре, кроме того, и вообще это очень увлекательно.
В конце 1950-х годов Федотом Петровичем Филиным был задуман «Словарь русских народных говоров» (дело принципиально новое не только в русском, но и в мировом языкознании). В 1958 году Словарь начал создаваться. Ф. П. Филин стал первым его составителем, а для второго выпуска главным редактором, а вторым редактором стал Федор Павлович Сороколетов. Под его редакцией было выпущено 23 тома словаря, этой сокровищницы народного русского языка, и в этом большая заслуга Ф. П. Филина, девизом всей жизни которого были слова протопопа Аввакума: «Понеже люблю свой русский природный язык».
В «Словаре русских народных говоров» по возможности представлены и диалектная лексика, и фразеология всех русских народных говоров XIX- ХХ вв. «Для Словаря имеют интерес и те русские говоры, которые находятся и в иноязычном окружении, так как в таких говорах могут сохраняться особенности, утраченные или слабо отраженные в основном русском диалектном массиве. В основу Словаря кладутся непосредственные наблюдения живой народной речи, записанные как в прошлом, так и в наше время. Используются также произведения устного народного творчества, в которых содержится много словарных особенностей местной речи. В отдельных случаях привлекаются свидетельства писателей, имеющие в тексте художественных произведений явно этнографический характер».
Нина Андреева-Васина, став сотрудником Института языкознания, его Словарного сектора, активно включилась в эту работу. В свое свободное время в отпуске часто продолжала собирать материалы для Словаря. Абсолютно все сотрудники можно сказать «жили» своим «детищем», уникальным словарем. Много забавных случаев можно вспомнить на эту тему. Когда-то Институт Языкознания помещался на Университетской набережной. Тогда те, кто занимался определенным периодом, так сказать диалектными словами определенного века, занимали один этаж здания. Много раз приходилось перезваниваться для уточнения всевозможных особенностей и, чтобы не бегать с этажа на этаж, звонили по телефону. И вот как-то Нина Ивановна звонила на другой этаж и как всегда, когда сняли трубку, привычно переспросила: «Это 19 век?», в трубке возникла тишина, она переспросила снова… ни звука… трубку повесили, и только потом она поняла, что попала вообще куда-то в другое место! В дальнейшем много раз в Институте вспоминали об этом случае — на той стороне провода были в шоке, решив, видимо, что звонит неадекватный человек…
Нина Ивановна, уже работая в Словаре, для пополнения Картотеки диалектных слов по собственной инициативе ездила в экспедиции, в частности, была в селе Староселье Тосненского района Ленинградской области. Искала людей очень пожилого возраста, исходя из того, что немолодые люди диалектных слов знают и помнят намного больше, и записывала их на карточки для Картотеки. «Картотека словаря русских народных говоров самое большое хранилище русской диалектной лексики. В ней собрано более 2 млн. карточек, иллюстрирующих свыше 300 тыс. диалектных слов и значений».
Первый выпуск «Словаря русских народных говоров» вышел в 1965 году. Приступив к работе в Институте Языкознания в 1953 году Нина Ивановна всю свою жизнь отдала Словарю. Она был составителем двадцати семи его выпусков. Даже будучи смертельно больной (сказалось блокадное юношество), постоянно волновалась за Словарь, огорчалась сколько еще выпусков успеет сделать. Такой запомнилась один из составителей уникального Словаря русских народных говоров Нина Ивановна Андреева-Васина.
Ее самоотверженный труд на благо своего, один раз и навсегда выбранного дела, заставляет меня, ее дочь, пытаться следовать во всем ее примеру.
Наталия Рязанцева
Литература:
http://jenskiymir.com/index.php?newsid=465 (10 мая 2016)
http://da-4-nick.livejournal.com/84196.html (10 мая 2016)
http://maxpark.com/user/4295169689/content/2520839 (8 мая 2016)
https://ru.wikipedia.org (6 мая 2016)
http://www.slovorod.ru/dia-all-russian-folk/index.html (8 мая 2016)
https://ru.wikipedia.org (8 мая 2016
http://jenskiymir.com/index.php?newsid=465 (10 мая 2016)
http://www.slovorod.ru/dia-all-russian-folk/index.html
http://ecat.lib.mpgu.edu/opac/index.php url=/auteurs/view/source:default/id:4815