Современное гуманитарное научное знание заражено вирусом бездумной компиляции. Цитирование опубликованных материалов в совокупности с невежественным оформлением научных работ уничтожают не только значимость конкретного исследования, но и избранную для изучения тему в целом. Например, в последние годы возрос интерес к персоне известного чиновника, художника и драматурга Ивана Александровича Всеволожского.
Внимание исследователей к деятельности Всеволожского пристальное, но обязательно предвзятое. Его имя никогда не исчезало с афиш репертуарных театров, упоминалось в связи с деятельностью целого ряда представителей культуры и искусства, а также сценической историей многочисленных музыкально-театральных постановок. Несмотря на это, полноценного исследования жизни и деятельности его как театрального деятеля не существовало вплоть до 2015 года, когда автором этих строк была опубликована монография «Иван Александрович Всеволожский и его значение в истории русского музыкального театра» [1]. Осенью текущего года широкой публике будет представлено второе издание, в котором данные уточнены и существенно дополнены. В частности, книга будет расширена разделами о детстве и юности Всеволожского, его дипломатической службе, специфике деятельности в должности Директора Эрмитажа, особенностях работы с оперными, балетными и драматическими спектаклями, а также рассмотрена деятельность его как драматурга, художника, коллекционера и т. д. В основе – архивно-рукописные материалы, раскрывающие новые факты биографии и службы Всеволожского [2].
Весной 2016 года началась новая волна популярности, в связи с открытием в Москве выставки «Тузы. Дамы. Валеты. Двор и театр в карикатурах И. А. Всеволожского». Авторы популярных и не очень периодических изданий наперебой описывали превратности судьбы чиновника и карикатуриста, из статьи в статью повторяя «штампы», присвоенные Всеволожскому обозревателями газет еще в XIX столетии.
В перечне новых публикаций особое недоумение вызывает несколько статей Мельничука Л. Д., аспиранта Академии русского балета имени А. Я. Вагановой. Компиляция хорошо известных высказываний выдающихся современников Всеволожского, без оценок и выводов, лишенные единой линии повествования вызывает ряд вопросов. Ключевым моментом является избранный уже опубликованный материал, лишающий текст какой бы то ни было оригинальности. Удивительно, но автор явно не соизволил провести мониторинг новых защищенных диссертационных исследований и печатных изданий, с целью избежать повторения темы и тиражирования известных источников. Попробуем выявить жизнеспособность исследования, по тематике всецело перекликающегося с ранее упомянутой монографией о Всеволожском.
Иван Александрович Всеволожский – личность, которая ознаменует целую эпоху Императорских театров. Он был одним из самых известных представителей старинного дворянского рода, руководителем ключевых театральных реформ, инициатором создания многих произведений отечественного театрального искусства. На протяжении семнадцати лет Всеволожский принимал самое деятельное участие в жизни театрального ведомства Петербурга, затем десять лет руководил Императорским Эрмитажем. За эти годы ему суждено было стать неотъемлемой частью истории театральной России, одним из самых известных Директоров, также прославиться как художник, идеолог, драматург. Всеволожский определял репертуар и вершил судьбы подчиненных, прирожденный царедворец оставил значимый след в истории русского музыкально-театрального искусства. Сегодня сформировался неоднозначный образ чиновника и личности Всеволожского, всецело основанный на воспоминаниях людей из его окружения.
Суждения современного человека о событиях и людях из далекого прошлого – всего лишь частная точка зрения. Субъективное мнение очевидцев событий тех лет, о которых пойдет речь, не может быть всеобъемлющим без документального подтверждения, архивно-рукописного обоснования. Сделать однозначный вывод о судьбе и службе человека достаточно сложно. Наиболее верным будет попытка проанализировать исторически значимые события и действия персонажа в той или иной ситуации. Каждый очевидец имеет свою точку зрения, всецело зависимую от обстоятельств, личностных взаимоотношений и чистоты помыслов. В геометрии есть классический пример трехмерной проекции, который очень точно иллюстрирует данное положение. Если на размещенный в центре цилиндр направить два луча света с разных сторон, то в отражении на одной грани мы увидим прямоугольник, а на другой круг. Обе проекции будут истиной, правда, крайне далекой от оригинала.
Сквозь призму исторических событий сформировать наиболее полный портрет личности Всеволожского не представляется возможным. Мы можем только описать события и его действия в определенных условиях и ситуациях, дать им оценку. Все это будут штрихи к портрету, но не цельный, завершенный образ удивительного, многогранного, талантливого чиновника, художника и драматурга.
В нескольких статьях Л. Мельничук строит свое повествование на опубликованных высказываниях современников Всеволожского. Эти цитаты мы можем встретить почти в каждой работе, кроме того, многие из них уже не могут считаться точными, по ряду причин. В данном разборе мы сознательно опустим многочисленные стилистические и орфографические погрешности, остановимся лишь на фактологических неточностях.
В одной из статей («И. А. Всеволожский: основные черты личностной парадигмы» [3]) автор, например, отмечает, что в 1909 году «с почестями он был похоронен на Никольском кладбище». На самом деле церемония прощания и захоронения Всеволожского проходила не с теми «почестями», коих достоин человек такого уровня. В архивно-рукописных материалах и прессе тех лет мы находим многочисленные свидетельства о казусе на панихиде Всеволожского. В тот самый день артисты хора Императорских театров категорически отказались петь у гроба Директора. Выйти из положения помогли ведущие солисты оперы Мариинского театра, они проявили инициативу и без предварительных спевок, как отмечали присутствующие, «блистательно исполнили панихиду» (подробнее об этом в книге, которая выходит вторым изданием осенью текущего года [2]).
Далее автор ссылается на мемуарную литературу, в которой «мы находим причины, которые имели решающее назначение [так у автора – Я.Г.] при назначении Всеволожского». Вялотекущие из издания в издание цитаты П. П. Гнедича и Ю. М. Юрьева о порядочности Всеволожского и его неподдельной любви к театру, имеют место быть. Но на самом деле истинная причина выбора именно его кандидатуры была сокрыта в увлечении будущего Директора карикатурами. Некоторые современники сходятся в убедительном мнении о своего рода ссылке Всеволожского в Россию из Парижа. Его карикатуры точные по передаче личностных качеств, недостатков и характеров чиновников, сыграли с успешным дипломатом Всеволожским злую шутку. Стремительно развивающаяся политическая карьера по воле недовольных «жертв» его акварельной кисти уступила место не менее блистательной деятельности в Императорских театрах.
Известно, что Всеволожский славился в широких кругах как актер-любитель, принимал участие в различных театрализованных действах, как и все представители данного рода. Театр В. А. Всеволожского в мызе Рябово, деда Ивана Александровича, был, по мнению современников, одним из лучших в России. Несколько раз народная молва прочила ему должность Директора Императорских театров, как и его известному сыну Н. В. Всеволожскому. Актерское дарование было присуще всем представителям этого рода, как и пророчество чиновничьей должности в театральном ведомстве.
Отстраненность Всеволожского от актерского состава и «специфическая манера общения», на которой акцентирует внимание Мельничук, особенно в отношении ряда творческих лиц имеет основание. Причина кажущегося со стороны высокомерного общения, например, Ф. И. Шаляпина с Директором театров кроется в сложных личностных взаимоотношениях. Если бы автор статьи обратил внимание на ряд обязанностей (описанных в книге), которые выполнял Всеволожский, то стала бы совершенно ясна невозможность трепетного и внимательного обращения Директора театров со всеми сотрудниками ведомства. Многие артисты были недовольны преобразованиями, которые проводил Всеволожский. Особенно в начале своего пути Директор театров уволил большую часть сотрудников театрального ведомства, полностью изменил систему оплаты труда и т. д. Артисты хора, балета, обслуживающий персонал всех подведомственных театров обращались к Директору с просьбами повышения зарплат, оформлением пенсий, личными проблемами, выпиской разрешений на выезд, материальной помощи, жалобами на коллег и многими другими вопросами, зачастую не имеющими отношения к творческой деятельности. Всеволожский ежедневно принимал сотни писем от разных лиц, занимался решением вопросов функционирования Императорских театров, оформлением документации от ремонта конюшни до формирования репертуара будущего года. Кроме того, он получал несколько десятков писем на домашний адрес, в которых известные театральные деятели, минуя официальный путь, пытались решить личные неурядицы. Известные артисты просили о бенефисах, дополнительных выплатах, новых ролях, жаловались на коллег по цеху, требовали разобраться в ситуациях. Всеволожскому приходилось лично отвечать многим адресатам, это отнимало не только время, но и силы. В промежутках между решением текущих проблем, он ухитрялся писать пьесы, рисовать карикатуры, эскизы костюмов и решать вопросы здоровья, как своего, так и членов семьи. В действительности, честный, но несколько замкнутый характер Всеволожского, а также специфика деятельности способствовали быстрой утомляемости от многочисленных просителей. Потому, Директор был «отстраненно вежлив», поистине дружеские и доверительные отношения у него сложились только с В. П. Погожевым.
Автор статей повторяет хрестоматийную фразу о чинопоклонении Всеволожского и стремление угодить Двору. Директор театров всегда был накоротке с членами Императорской фамилии и имел возможность, минуя Министра Двора обращаться напрямую к Императору для решения ряда проблем. Многие реформы, которые проводились, в частности в 1881 году, всецело были инициированы Всеволожским и одобрены лично Государем. Прирожденный царедворец Директор театров не заискивал, как ошибочно полагают многие, перед Двором, а был с представителями власти во многом единомышленником.
Описываемые Мельничуком репетиционные неурядицы в особенности с участием в них М. Г. Савиной, имеют в основе пресловутый человеческий фактор. Сложные взаимоотношения Директора театров с актрисой, которая приходилась ему родственницей, оказали неизбежный отпечаток на отношении Всеволожского к Александринскому театру в целом. Кроме того, Савина была одним из тех адресатов, который почти ежедневно писала Директору с мольбами, затем требованиями решить ее финансовые проблемы, а также оказать содействие в ее конфликте с соперницами по театральной сцене. Тоже касается взаимоотношений Всеволожского с В. А. Теляковским, который плел интриги вокруг его персоны. Он умело пользовался сложившейся ситуацией и настраивал Министра Двора, против Всеволожского. Мельничук отмечает страсть Директора театров к коллекционированию предметов искусства, но не говорит о том, как и где, тот собирал картины и предметы быта. Вскользь упомянуто это будет в другой статье «И. А. Всеволожский – Директор Императорского Эрмитажа. Новый этап в деятельности музея (1899–1909)» [4]. Несмотря на многочисленные витиеватые описания работы сотрудников музея, порой далекие от прямой деятельности Всеволожского, автором не отмечены приобретения, составляющие сегодня центральные экспозиции Эрмитажа и Русского музея.
Вновь повторение автором общераспространённых фактов о «понижении в должности» Всеволожского в 1899 году, упущена важная бюрократическая причина. Появление на посту Министра Императорского Двора барона В. Б. Фредерикса и его сложные взаимоотношения со Всеволожским не были главной составляющей перевода Директора. После трагической гибели Александра III, сменивший его Николай II по традиции должен был провести смену глав ведомств Министерства. Стоит отметить, что не этично со стороны Мельничука давать резкие по тону и совершенно не обоснованные определения Императору, безапелляционно утверждать об отсутствии образования и интереса к искусству у Николая II. Уход Всеволожского с должности Директора театров вполне логичен и даже ожидаем, еще одним веским обстоятельством было его резко ухудшающееся здоровье. Большую половину года Всеволожский проводил в родовом имении Рябово, выезжать в город ему было крайне проблематично по физическому состоянию и, как это ни печально, материальному. В действительности, успешный чиновник жил в состоянии крайне нужды, несмотря на богатейшую личную коллекцию музейных редкостей. Тем более кажется странным подробное описание Мельничуком составления инвентарных описей предметов музея, в которых сам Всеволожский не принимал непосредственного участия. Опущена автором, например, занимательная история о передаче бесценной раки с мощами нескольких святых из собрания Эрмитажа подведомственной церкви (подробнее об этом в книге [2]), а также мучительный процесс реорганизации штатного состава смотрителей музея, с целью улучшения сохранности экспонатов.
Несколько невнятной и чрезмерно описательной кажется статья того же автора о Всеволожском-драматурге с пересказом сюжетных перипетий. Мельничук, например, опускает крайне важный момент отношения самого Директора театров к собственным рукописям. Всеволожский писал не «на потребу дня», и его сочинения ничуть не уступали многим пьесам, которые шли в те годы на сцене Александринского театра. Причина, вероятно в том, что автор не имеет представления о существовании, как последних печатных изданий, так и архивных первоисточников. Переписка В. П. Погожева, друга и соратника Всеволожского, раскрывает подробности многих личностных переживаний, которыми терзался Директор в процессе написания пьес, а затем подготовке их на Императорских сценах. Также как тема Всеволожский-художник, самая распространенная и излюбленная многими исследователями, сводится к описанию без аналитического разбора и отношения самого художника к работе.
Это лишь малая толика неточностей в статьях Мельничука в попытке исследовать деятельность Всеволожского. Удивительно многообразная и насыщенная жизнь которого, конкретно этим автором сведена в пересказ чужих слов. Мельничук не вдается во взаимоотношения Директора театров и Эрмитажа с теми авторами высказываний, принимая их как единственно верное мнение. Не упоминание архивно-рукописных материалов сводит намечающееся диссертационное исследование в разряд рефератов, да и то не самого высокого уровня. Повторение растиражированных цитат не имеет научной ценности, да и сама тема исследования недостаточно ясно сформулирована. Тем более, когда Всеволожский из полузабытых исторических персон сегодня самый обсуждаемый чиновник Императорских театров.
К сожалению, многие исследования, в особенности социологов и культурологов, которые пытаются разрабатывать темы истории искусства, приводят лишь к очередному повторению хорошо известных данных. Несмотря на недосмотр главного цензора всех аспирантов – научного руководителя, работа может быть не завершена, ибо обозначенная тема не оригинальна.
Истинные мотивы поступков чиновников и самого Всеволожского, особенности его работы, специфика деятельности, причины и следствия его деяний отражены в полной мере только в архивно-рукописных материалах [2]. Опубликованные воспоминания современников имеют практическую ценность, но не дают полного представления о Всеволожском, так как в большинстве своем субъективны.
Судьбы выдающихся личностей, которые влияли на развитие страны, обречены. Их путь в истории лежит от полного забвения, до формирования культа личности через создание мифов и ложных фактов. Истина, как правило, сокрыта от нас за пеленой у кого невежества, у кого излишнего восторга.
- Гурова Я. Ю. Иван Александрович Всеволожский и его значение в истории русского музыкального искусства. – СПб.: Тип. «Скифия–Принт», 2015. – 398 с.
- Гурова Я.Ю. Всеволожский и его современники. – СПб, 2016. – 400 с. [в печати].
- Мельничук Л. Д. И. А. Всеволожский: основные черты личностной парадигмы // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2016. – Т. 17. – URL: http: // e-koncept.ru
- Мельничук Л. Д. И. А. Всеволожский – директор императорского Эрмитажа. Новый этап в деятельности музея (1899–1909 гг.) // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2016. – Т. 17. – URL: http: // e-koncept.ru
Янина Гурова